«Как нефтегазовому сектору сократить углеродный след?» Так называлась онлайн-конференции, на которой эксперты обсудили темы низкоуглеродной экономики. Во встрече, организованной «Аггреко Евразия», приняли участие представители «Газпромнефти», «Газпром маркетинг и трейдинг», «Аггреко Евразия», «Сбербанка», Rystad Energy, московской школы управления «Сколково». 

 

Добыча нефти и газа занимает большую долю антропогенной эмиссии — порядка 12%. Более того, за последние 20 лет эмиссия выросла почти в два раза, озвучила в начале конференции её модератор Екатерина ГРУШЕВЕНКО, руководитель направления «Климатическая политика и декарбонизация» энергетического центра московской школы управления «Сколково». 

Например, с 2012 года в России действует постановление об утилизации 95% попутного нефтяного газа (ПНГ), тем не менее, на 2020 год по некоторым данным средний показатель по стране составил 82%. Значительная доля ПНГ всё ещё сжигается на факеле.

Старший аналитик департамента исследований upstream Rystad Energy Ольга САВЕНКОВА отметила, что в среднесрочной перспективе восстановления инвестиций в разведку и добычу до предкризисного уровня, несмотря на стабилизацию цен на нефть, ожидать не стоит. Многие компании либо перенаправляют инвестиции в низкоуглеродные проекты, либо приоритезируют выплату дивидендов. Инвестиции в эти направления растут, так как многие компании поставили цель достичь углеродной нейтральности к 2050 году, а некоторые — к 2030 году.

Ольга Савенкова привела в пример стоимость портфеля нефтегазовых активов компании ExxonMobil: при цене на нефть в 55 долларов за баррель стоимость их портфеля составляет 145 миллиардов долларов, а при снижении цены до 45 долларов снижается на 50 миллиардов и дополнительно ещё на 16 миллиардов за счёт налога на CO2.

Российские экспортёры занялись этими вопросами из-за того, что прошла новость о трансграничном налоге на СО2 (Какими последствиями он чреват для РФ, ИА девон писал здесь). 

«Если углеводородная продукция идёт на экспорт, потребители будут выдвигать всё более и более высокие требования к снижению углеродного следа. Это необходимо, чтобы просто оставаться конкурентоспособными на мировых рынках», — отметил начальник сектора экологических продуктов «Газпром маркетинг и трейдинг» Сергей КИСЕЛЁВ.

 

Три столпа энергетического перехода выделила Ольга Савенкова: диверсификация, устойчивое развитие портфеля и декарбонизация. 

Диверсификацией заняты многие гиганты рынка. Например, Shell к 2025 году планирует направить около пяти миллиардов долларов — 25% от общего бюджета — в низкоуглеродное развитие. BP, Exxon и другие европейские компании расширяют бизнес во всех направлениях: возобновляемая энергетика, водород, хранение энергии, низкоуглеродное топливо. Улавливание и захоронение CO2, судя по действиям бизнеса, ключевая технология: 55 из 130 компаний делают акцент на них в своих стратегиях декарбонизации.

Второе направление, по мнению эксперта, наиболее важно для российских игроков. Оно включает в себя управление рисками энергетического перехода, сюда включается и непосредственное снижение цены на нефть, и риск снижения объёма добычи.

Есть и способы монетизировать собственные усилия по декарбонизации. Об одном из них рассказал Сергей Киселёв: компания, которая обязана в Европе отчитываться о сокращении углеродного следа в сфере продажи моторного топлива, может взять свой проект по сокращению выбросов углекислого газа на месторождении в любой стране мира, аккредитовать его в Европе, выпустить углеродные единицы и продать их. Сейчас продаются углеродные единицы проектов из Омана, Китая, Нигерии. Самые подходящие проекты – утилизация ПНГ и перевод собственных месторождений на возобновляемые источники энергии.

 

Российские компании, скорее всего, будут фокусироваться на декарбонизации, считает Савенкова. Например, «Газпром» создал компанию «Газпром водород», занимается партнёрскими соглашениями и НИОКР в этой сфере. «Газпромнефть» инвестирует в возобновляемую энергетику: построена солнечная электростанция на омском НПЗ. 

Начальник департамента энергетики «Газпромнефть» Павел БЕРЁЗНЫЙ рассказал о направлениях работы компании: «Мы продолжаем заниматься распределённой генерацией, потому что это действительно экономически эффективнее, а также и солнечной энергией, и геотермальной, и энергией ветра. Мы уже используем на нескольких месторождениях бурение на ПНГ, это как раз закрывает оба вопроса: и декарбонизации, и полезного использования газа. Что касается перспектив, в проработке у компании все направления, начиная от высадки лесов и заканчивая возобновляемыми источниками».

На сегодня с учётом всех факторов наиболее рациональным методом для российских недропользователей является производство электроэнергии на территории месторождения с применением ПНГ в качестве топлива, уверен заместитель коммерческого директора «Аггреко Евразия» Ирек АМИРОВ.

«Аргумент в пользу аутсорсинга энергоснабжения на попутном газе: реальный объём ПНГ может отличаться от прогнозов. А если вы используете привлечённые решения, можно быть более гибкими: довезти дополнительное оборудование или, наоборот, изъять из эксплуатации. Нам легко варьировать мощность энергокомплексов, так как все единицы оборудования упакованы в стандартные 20-футовые контейнеры, и мы можем собрать центр любой мощности», — отметил Амиров.

Эксперт привёл примеры успешно реализованных проектов генерации на ПНГ. Первый – Южно-Приобское месторождение «Газпромнефть-Хантос». Энергокомплекс мощностью 24 МВт использует два вида топлива: природный газ и ПНГ. Целью проекта было снизить затраты на электроэнергию, и это удалось. 

Второй пример — Сузунское месторождение «Ванкорнефти», где по ходу работы проекта киловатт-час стал дешевле, чем в сети. Это один из самых крупных проектов «Аггреко» на постсоветском пространстве (мощностью более 50 МВт), работающий как на ПНГ, так и на природном газе. 

Третий пример — энергокомплекс на Тагульском месторождении (его тоже разрабатывает «Ванкорнефть»). Здесь тоже удалось добиться удешевления электроэнергии.

 

Перед нашими компаниями пока не ставят жёстких ограничений, не обязывают публиковать углеродную отчётность, и это замедляет процесс. В недавнем отчёте CDP — международной организации, которая собирает данные климатической отчётности — всего восемь российский компаний, рассказал исполнительный директор «Сбербанка» по ESG Иван БАРСОЛА. По его мнению, это говорит о том, что наши бизнесмены пока не осознали низкоуглеродной проблематики. Но даже те компании, которые публикуют свою отчётность и заявляют о стремлении к углеродной нейтральности, пока в своих планах говорят об относительных показателях, а не об абсолютных. «Сбербанк» со своей стороны старается позитивно влиять на положение дел. 

«Разрабатываем продукты, подходы, которые помогут нашим клиентам встать на путь изменения, и в связи с этим развиваем свою экологическую экспертизу. У нас есть несколько продуктов, касающихся ответственного инвестирования: это зелёные кредиты и ESG-кредиты с особыми условиями», — поделился Барсола.

Другая помеха — технического характера, и бок о бок с ней идёт третья, регуляторного плана. По словам Ирека Амирова, те же солнечные панели в России не так эффективны. А развитию новых технологий мешает низкая стоимость топлива, поэтому новации неконкурентоспособны. 

«На пути к полной декарбонизации мы должны эффективнее расходовать энергоресурсы. Необходим более эффективный энергоменеджмент, процент утилизации ПНГ всё ещё довольно низок: с 2010 по 2019 он вырос с 74,3% лишь до 81,5%. И должна быть поддержка со стороны государства за счёт регулирующих механизмов, только так можно выровнять конкуренцию», — считает Амиров.

Автор Виталий ПАУТОВ (статья предоставлена Информагентству «Девон» компанией «Аггреко Евразия», публикуется с некоторыми сокращениями).

Компания Aggreko основана в 1962 году в Нидерландах. Имеет 190 представительств в 79 странах мира. «Аггреко Евразия» работает на территории России и стран СНГ с 2008 года. Это поставщик комплексных услуг по обеспечению гибкого мобильного энергоснабжения, промышленного охлаждения и обогрева для промышленных предприятий, нефтехимической и нефтегазовой промышленности, тепличных хозяйств и энергетического сектора, крупных спортивных и зрелищных мероприятий и инфраструктурных объектов.