Когда очередное государство с радостью объявляет о том, что на его территории обнаружены залежи нефти, сразу вспоминается знаменитая бразильская «каучуковая лихорадка» и ее последствия для страны. Как показывает мировой опыт, природные богатства зачастую затягивают страны в стагнацию, давая лишь сиюминутную прибыль, а соскочить с «сырьевой иглы» потом очень сложно. Есть ли выход из этой ситуации? Об этом - в статье Института развития технологий ТЭК (ИРТТЭК ), подготовленной специально для Информагентства «Девон».

КОНЕЦ БРАЗИЛЬСКОЙ BELLE EPOQUE

Когда в XIX веке в Бразилии началось бурное развитие каучуковой добычи, местные власти не верили своему счастью. Весь мир нуждался в огромном количестве резины, а столько каучука, сколько его было в Амазонии, не было больше нигде. 

Деньги текли рекой. В Бразилию устремились инженеры со всего мира, появился местный «каучуковый центр» – город Манаус, в который приезжали Энрике Карузо и Анна Павлова, строились шикарные отели и дворцы, в ресторанах подавали самые изысканные блюда от французских поваров. Belle epoque (прекрасная эпоха) – так называли тот период бразильцы. 

Однако продлилась она недолго. Через некоторое время семена гевеи, из которой добывался каучук, были нелегальным образом вывезены в Азию, где объемы производства вскоре вчетверо превзошли бразильские. Наступила стагнация, от которой Бразилия не может отойти, похоже, по сей день. Но на те же самые грабли «удобной» зависимости от природных богатств некоторые страны наступают до сих пор.

«ЭКСКРЕМЕНТЫ ДЬЯВОЛА»

С развитием мировой промышленности страны мира стали сильно нуждаться в источниках энергии. Одним из них стала, конечно же, нефть, главный катализатор мировых экономик, но и, как выяснилось, «наказание». И не только для стран-производителей. 

Когда в 1960-е годы Хуан Пабло Перес АЛЬФОНСО, министр нефти Венесуэлы и один из основателей Организации стран-экспортеров нефти, обратил внимание на эту проблему, большинство восприняло его слова с улыбкой. «Нефть – это не черное золото, это экскременты дьявола», – сказал Перес Альфонсо. За это время в эти экскременты успело наступить немало стран, в том числе, по иронии судьбы, и сама Венесуэла.

А началось все еще до начала Первой мировой войны, когда Уинстон Черчилль, будучи первым лордом Адмиралтейства, перевел британский флот с валлийского угля на импортную нефть. Для этого пришлось купить контрольный пакет акций Англо-Персидской нефтяной компании, предшественницы BP, работавшей на территории нынешнего Ирана.

С этого момента нефть стала играть огромную роль в геополитике. Но ее роль стала отражаться и на экономике стран-производителей. Например, с 1975 года экономика богатых ресурсами стран росла медленнее, чем в тех странах, которые не обладали полезными ископаемыми. Государства стали задумываться о том, как решить эту проблему и обезопасить себя от голодного будущего, если спрос на нефть упадет вместе с ценой на черное золото. Рассмотрим на примере некоторых стран, что из этого вышло. 

НЕ ПРОЖИТЬ БЕЗ «НЕФТЯНОЙ ИГЛЫ»

Саудовская Аравия давно мечтает положить конец своей нефтяной зависимости. Например, проводит реструктуризацию государственных ведомств. А в рамках программы Vision 2030 королевство готовится к будущему, в котором цены и спрос на нефть его практически не затронут. В реальности КСА до сих пор находится в лидерах по производству нефти, ведет нефтяные войны, чтобы удержать спрос и всячески противоречит своим же грандиозным планам.

Или Нигерия. Крупнейшее государство в Африке с огромными запасами нефти. Однако, вместо того чтобы превратиться в одно из самых процветающих государств на африканском континенте, Нигерия живет в нищете, продавая всю свою нефть за границу. Как распределяется доход – вопрос отдельный. Нигерия является одной из беднейших стран, несмотря на то что она занимает шестое место в мире по добыче нефти. 

Такая ситуация не устраивает ни одну из мировых нефтегазовых держав. Они всеми силами пытаются, как часто говорят их лидеры, слезть с «нефтяной иглы». Вкладываются большие средства в диверсификацию экономики, чтобы уменьшить зависимость природных ресурсов. 

Часто ли эти попытки увенчиваются успехом? Как мы видим, нет. Нефтегазовый сектор очень плотно входит во все сферы деятельности государства. Во многих из подобных стран на нефть и природный газ приходится более 80% государственных доходов.

«Страны-производители не преуспевают в создании диверсифицированной экономики, но мы должны различать богатые углеводородами страны с диверсифицированной экономикой, такие как Канада, Норвегия, США, и нефтегазовые государства, полностью зависящие от экспорта углеводородов: Саудовская Аравия, Нигерия, Ливия и прочие», – рассказала институту ИРТТЭК европейский эксперт по энергетической политике Мадалина Сису ВИКАРИ.

«Почти всегда дешевле импортировать промышленные товары, чем производить их внутри страны, – отметила эксперт. - Правительства не предоставляют преимущества внутреннему экономическому развитию, потому что ресурсная рента заменяет широкое налогообложение. Также на них влияет волатильность цен на нефть, поэтому, когда они ниже, и их доходы уменьшаются, они влезают в долги».

ЛОМКА И ДИВЕРСИФИКАЦИЯ

Нефтяная зависимость практически мгновенно переплетается с политикой. Власти могут позволить себе не проводить непопулярные среди населения меры, например, не повышать налоги и пенсионный возраст, могут обеспечивать более высокую социальную поддержку, чем позволяет несырьевая часть экономики. Но при падении цен на ископаемое топливо политику приходится резко менять. 

«Из-за нестабильности цен на нефть нефтегазовые государства с большей вероятностью будут испытывать политическую нестабильность, потому что правительства вынуждены сокращать социальные расходы, – говорит Мадалина Сису Викари. – Это, а также и перекосы на внутреннем рынке препятствуют экономическому развитию». 

По словам эксперта, таким странам в первую очередь следует диверсифицировать свою экономику, чтобы помочь смягчить потрясения, вызванные либо перегревом экономики (когда цены на сырьевые товары высоки), либо сокращением доходов, когда цены на сырьевые товары низкие.

Более века нации, у которых были нефть и газ, обладали властью в буквальном и политическом смысле. Многие из крупных экспортеров нефти и газа до сих пор являются теми, кого аккуратно можно назвать политически нестабильными. От нефти и газа зависит слишком многое, так что в никаких существенных изменениях местные власти абсолютно не заинтересованы. 

Исходя из всего вышеперечисленного, мы видим, что диверсификация может проистекать только при помощи внешнего воздействия. Например, с падением спроса на нефть или ускоренным ростом влияния возобновляемой энергетики на жизнь общества. Похоже, только в такой ситуации может пройти нефтезависимость. Хотя и болезненной «ломки» избежать не удастся.

Михаил ВАКИЛЯН, зарубежный корреспондент ИРТТЭК 

Россия в перспективе может стать ресурсным центром по производству «топлива безуглеродной эры» так же, как сейчас выступает поставщиком углеводородов. Почему вкладываться в развитие технологий будущего нужно уже сейчас и каких ошибок на этом пути надо избежать – в статье ИРТТЭК,  опубликованной ранее ИА «Девон».