Тан — это заря, Танбатыр — Заря-богатырь.

То, что я расскажу, поведал мой сосед-нефтяник. Он находит общий язык не только со многими людьми, но и с деревьями, машинами, домами. Для него девон — дедушка Даван (из девонских отложений в Татарии добывают нефть), природа для него — тетушка Гюльджихан (Гюль — цветок, Джихан — природа), нефть — Сылу (красавица). 

Люди моей страны умеют сказку делать былью, жизнь наша теперь так похожа на сказку.

СКАЗКА ПРО ГУЛЬДЖИХАН, ТАНБАТЫРА И СЫЛУ

Крутится,

Вертится наша планета, 

Вот и кончается 

Жаркое лето.

Летом всегда 

Гюльджихан веселей, 

Легкое, пестрое 

Платье на ней.

Желтым, зеленым

Расцвечены дали,

Тяжкими

Ветви у яблони стали.

Липу жужжаньем 

Баючит пчела; 

Липу теперь 

Не подрежет пила.

Лыко сдирать с нее 

Нету нужды, 

Лапти теперь 

Никому не нужны.

Нынче

Обходимся мы без лаптей, 

Мчатся телеги теперь 

Без коней.

Мчатся,

Богатый везут урожай.

Значит, еще одно лето,

Прощай!

И Гюльджихан 

Все щедрей и щедрей 

Славных своих 

Угощает друзей.

Вдруг оживленней 

Становится пир,— 

В алой рубашке 

Идет Танбатыр.

Нежась под ливнем 

Горячих лучей, 

Голубь сидит 

У него на плече.

— С Севера я,

Где сквозь все холода

К полюсу

Наши идут города.

В чаще лесной 

И над ширью полей 

Ветра гармонь 

Зазвучала сильней.

Песня и музыка 

Залили мир, 

А дирижирует 

Сам Танбатыр.

Это свидание 

Радует всех, 

Тосты, приветствия, 

Шутки и смех.

И Гюльджихан 

Улыбается тоже. 

Ну, а вздыхает она 

Отчего же?

Ухом к земле 

Приникает порой — 

И серебрятся 

Ресницы росой.

Всех Гюльджихан 

Пригласила к столу, 

Но глубоко под землею — 

Сылу.

Лето — за летом, 

Уходят года,— 

Вот и вздохнет 

Гюльджихан иногда.

...Была у нее 

Раскрасавица-дочь, 

Косы у дочери — 

Темная ночь.

Многим хотелось 

Жениться на ней... 

Сваты пришли 

И от шаха камней.

Не будет согласна, 

Так шах превратит 

Красивую девушку эту 

В гранит.

Посланцы

Угрюмого хана болот 

Грозят, что трясина 

Ее засосет.

Эмир заполярных 

Искрящихся льдов 

Оледенить ее 

В гневе готов.

И Гюльджихан,

Что ни день, что ни ночь,

Тревожилась,

Вечно боялась за дочь.

И к деду Давану

Ее, наконец,

Отправила

В тихий подземный дворец.

Сылу,

Покидая родное крыльцо,!

На память

Оставила маме кольцо.

Много с тех пор уже 

Кануло лет. 

Колечко-то есть, 

Только дочери нет.

Старый Даван 

Преспокойно уснул, 

И сон его 

Оберегает Сылу.

Тихо в безмолвных глубинах 

Земли, 

Ветры над ними 

Песку нанесли.

Глядит Гюльджихан 

Иногда на кольцо — 

И дочери грустное 

Видит лицо.

Как же тут матери 

Не погрустнеть? 

Колечко успело уже 

Потускнеть.

Веков пролетевших 

В нем теплится свет, 

Колечко-то есть. 

Только дочери нет.

Взглянув на кольцо. 

Говорит Танбатыр: 

— Вернем твою дочку,

Джихан, В этот мир.

Готовь мне в дорогу 

Питье и еду, 

А остальное 

И сам я найду.

Батыр 

Материнское сердце

растрогал. 

Благословила 

Его на дорогу.

Хлеба испекут ему 

Солнца лучи, 

За ним побегут, 

Напевая, ручьи.

Колечко

Джихан завернула в тряпицу

И парню вручила:

Авось, пригодится.

СОН ДАВАНА

Земля здесь холмиста: 

Гора — за горой, 

И каждая устлана 

Мягкой травой.

И жаворонок, 

Уходя в поднебесье, 

Трепещет, чтоб солнце 

Расслышало песню.

Уносится в небо 

Певучей стрелой. 

Чтоб солнышко 

Залюбовалось землей.

Идет Танбатыр 

По земле этой смело, 

Взглянул на кольцо,— 

Вдруг оно заблестело.

И сразу повеяло 

Ветром сырым, 

Как будто разверзлась 

Земля перед ним.

Здесь, в темных глубинах, 

На мягкий диван 

Улегся и спит 

Престарелый Даван.

Земля, как юла,

По Вселенной носилась,—

И у старика

Голова закружилась.

Под одеялом толстенным,

Чтоб гул

Не доносился,

Он крепко уснул.

Земля приучалась

Залечивать раны,

Когда

Города исчезали и страны.

Трещали не раз под тиранами

Троны,

В кострах не однажды

Сгорали законы.

Не видел, не слышал 

Даван ничего, 

Земные дела 

Не касались его.

Пора бы проснуться 

И глянуть на мир. 

Упорно к Давану 

Стучится Батыр.

К земле припадает

И слушает он

Сначала

Неясный, загадочный звон.

Очнувшись,

Спросонок Даван говорит:

— Чего тебе?

Брось барабанить, джигит!

— Вставай-ка, бабай, 

И ворота открой, 

Красавице хватит 

Сидеть под землей.

— Вас много тут шляется, 

Гневно в ответ 

Кричит Танбатыру 

Рассерженный дед.

С отрядом сюда 

Малаки  приходил, 

Колодец копал, 

Выбиваясь из сил.

Да как бы не так! 

Под землей глубоко — 

Дворец мой, 

Пробиться к нему нелегко.

Преодолев 

Голубой океан, 

Стучался ко мне еще 

Желтый шайтан .

Вгрызался

В гранит и сыпучий песок,

Да истощился

Его кошелек.

Все лезут и лезут, 

Ну что за напасть! 

Сылу из дворца 

Никому не украсть.

На это ответил 

Батыр старику: 

— Колечко красавицы 

Я берегу.

— А ты вот пробейся 

Ко мне во дворец,— 

Тогда потолкуем 

С тобой, удалец.

И снова старик, 

Успокоясь, уснул, 

И сон его 

Оберегает Сылу.

КАК БЫЛ ПРОБИТ ПУТЬ В ПОДЗЕМНЫЙ ДВОРЕЦ

Но, даже работая

В поте лица,

Лопатою

Путь не пробьешь до дворца.

Долби каменистую землю

Киркой...

Что толку? Не справишься

С толщей такой.

Пришлось Танбатыру 

Бурав смастерить, 

Которым и начал он 

Землю бурить.

Вдруг кто-то

Бурав прихватил под землей. 

— А ну, Танбатыр, 

Потягайся со мной!

Я — хан

Непролазных, трясинных болот, 

Никто 

Сквозь владенья мои не пройдет.

Вовеки к Давану 

Тебе не попасть, 

Давно я Сылу 

Помышляю украсть.

Клянусь,

Не продвинешься ты ни на пядь! 

Но Танбатыр 

Не привык отступать.

Он пылью швыряет 

В разинутый рот 

Хвастливого хана 

Трясинных болот.

— На, мокроротый!

— Давай же, давай, 

С моим аппетитом 

Поди совладай!..

Прожорливость 

Часто приводит к беде. 

Цементная пыль 

Каменеет в воде.

Немеет от ужаса 

Сломленный хан, 

А парень стремится 

Туда, где Даван.

— Силен ты, Батыр, 

Но со мной не борись, -

Фонтан ледяной 

Подымается ввысь.—

Я — сын повелителя 

Льдов голубых 

И вырву бурав 

Из ладоней твоих.

«Отец его —

Льдов заполярных Эмир,— 

Врага стародавнего 

Вспомнил Батыр,—

Но был хладнокровен

и сдержан отец,

А отпрыск силен, 

Да, наверно, глупец».

Трубою изогнутой 

Ловит фонтан 

И направляет 

Туда, где Даван.

С ревом

Опять завертелся бурав,

Силы

У дикой воды отобрав.

Тем временем ветер — 

Бродяга летучий — 

Приносит откуда-то 

Темные тучи.

А молнии 

Режут их наугад, 

И капли дождя 

Превращаются в град.

Но у Батыра 

Хороший замес, 

Не испугают 

И камни с небес.

Его не пугали 

Преграды и беды, 

Он знал: без борьбы 

Не бывает победы.

Опять остановка, 

Преграда опять. 

Танцует бурав, 

А вперед — ни на пядь.

— Пришел за Сылу, 

Поглядите каков! 

А я стерегу ее 

Столько веков.

И видел здесь много 

Таких же парней. 

Но лишь через труп мой — 

Тропиночка к ней...

Треснул бурав, 

Как испорченный зуб. 

Кто-то злорадно 

Хохочет внизу.

Был этот враг 

Предыдущих умней, 

Тверд падишах 

всемогущий Камней.

Знал Танбатыр 

Его бешеный нрав, 

И смастерил он 

Алмазный бурав.

Тот, было, начал 

Выплясывать тоже, 

Но воля Батыра 

Алмаза потверже.

Две золотых 

У Батыра руки, 

Трудолюбивы они 

И крепки.

Ими, наверно, -

Сдвигаются горы.

Камень

В муку перемелется скоро.

Камень слабеет, крошится,

Устав.

Глубже и глубже

Уходит бурав.

Столько преград одолев, 

Наконец

Парень пробился 

В подземный дворец.

Перед Даваном 

Нежданно возник... 

И молвил тогда 

Танбатыру старик:

— Силен и отважен ты,

Спору здесь нет, —

Умолк

И серьезно задумался дед.

— И девушке замуж 

Пора бы как раз, 

Но жить ведь ей 

Негде покуда у вас.

Хоромы отгрохай, 

Коль руки крепки, 

И сделай 

Железные ей сундуки.

— Добро! — согласился Батыр, - 

По рукам, 

И городу быть, 

И большим сундукам!

ГОРА ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ГОРОД

Земля, на которой 

Творим чудеса, 

Вольна, и певучи 

Над ней небеса.

Здесь камень, 

Запущенный в небо, и тот, 

В нем, кажется, 

Звонкою птицей поет...

И слушая,

Думает парень о том, 

Где камень добыть 

Для постройки хором.

Облокотился 

На гору герой, 

А город подымется 

Рядом с горой.

И молвила вдруг 

Танбатыру гора: 

— Нам вместе с тобою 

Подумать пора.

Я сетую долго 

На участь свою: 

Лишь камни надгробные 

Людям даю.

Лишь тучам случалось 

На мне отдыхать. 

Я очень хотела бы 

Городом стать.

Он голову гладит ей

Сильной рукой,

А камень —

Под шапкой ее травяной.

Лежит под руками 

Громада камней, 

Ну, что же, Батыр, — 

За работу скорей!

Могучие

Две у Батыра руки, 

Трудолюбивы они 

И крепки.

Гора миллионы 

Дарует камней, 

Телеги груженые 

Мчат без коней.

А нежные липы 

Притихли, грустны, 

Как будто они 

Никому не нужны.

Батыру приходится 

Их утешать: 

— Бульвары и улицы 

Вам украшать!

...И град белокаменный 

Тянется ввысь, 

А в небе безоблачном 

Звезды зажглись.

ТАНБАТЫР И ДАРЬЯЛ

В городе 

Много простора и света. 

И деда Давана 

Так радует это.

— Батыр, восхищаюсь я 

Силой твоей, 

Пусть море 

Расплещется возле полей!

Свои вспоминает дела

Человек:

«Да мало ли нами

Обуздано рек?

И реки на Севере 

Вспять повернули. 

И древним пустыням 

Их юность вернули».

Напрягся —

И буйную реку Дарьял

За талию

Мертвою хваткою взял.

А силы

Веками копила река,

Не всякая

С ней совладает рука.

Но руки Батыра — 

Как будто тиски. 

И страшен был рев 

Разъяренной реки.

И ей не хватало 

Дыхания даже. 

Пусть ветер степной 

Остальное расскажет...

Где люди ходили по суше, 

Там вскоре 

Плескалось огромное 

Синее море.

Опять Танбатыром 

Старик восхищен. 

Чего же Даван 

Пожелает еще?

В полях по его берегам

Огоньки —

Работа

Впряженной Батыром реки.

И туча,

Пожаловав ветреным днем, 

Застыв в изумлении, 

Стала дождем.

— Послушай, Батыр, 

Я — седой аксакал, 

И долго 

Такого хозяина ждал.

Скопил я богатства, 

Живя глубоко, 

Приданое нашей 

Сылу велико.

СЫЛУ ВЫШЛА ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ

Оставив навеки 

Подземную мглу, 

Навстречу Батыру 

Рванулась Сылу.

Была ей подземная жизнь

Тяжела.

Взглянув Танбатыру в глаза,

Ожила.

Баян ли играет, 

Поет ли тальянка? 

Иль звуки курая 

Тревожат смуглянку?

Как в зеркало, 

В море глядится Сылу, 

И всех Гюльджихан 

Приглашает к столу.

У нового моря 

Березы шумят 

И белые лебеди 

Тихо летят.

И пахарям здесь хорошо, 

И поэтам,

И все здесь пронизано 

Солнечным светом.

Сылу теперь счастлива

В новом дворце,

Улыбка

Сияет на смуглом лице.

Теперь и Давану 

Не хочется спать. 

Дары от него 

Успевай принимать!

Старик только с виду 

Угрюм и суров, 

Тепла его хватит 

На сто городов. 

И вот по округе

Гуляет молва:

Красавица

Вышла на свет, как трава.

И как одарил ее 

Щедрый Даван! 

Приданого хватит 

На несколько стран.

Смуглянку

Упорство Батыра спасло, 

И дарит теперь она 

Свет и тепло.

* * *

А на прощанье

Скажу вам, друзья:

Я видел,

Как сказка рождалась моя.

В работе,

Не в радужных снах, наяву.

И сказочен город,

В котором живу,

Которому вырасти 

Чем-то помог. 

И новое море 

Разлито у ног.

И за богатства, 

Что ломятся в дом, 

Здесь платят всегда 

Лишь умом да трудом.

И в недра, и в космос 

Прорваться смогли. 

Извечный порыв — 

Это юность земли.

И города здесь 

Прекрасны, как мир. 

На улице каждой 

Живет Танбатыр.

Земля, на которой 

Творим чудеса, 

Вольна. И певучи 

Над ней небеса.

Свободен

Мечты легкокрылой полет,

И каждое новое утро

Поет.

Радушна земля. 

Подрастай, детвора! 

К богатырям она 

Очень щедра.

Перевод Марка ЗАРЕЦКОГО

Справка ИА Девон о поэме: 

Сказка-поэма, написанная альметьевским писателем, журналистом, краеведом Адибом (Әдип) МАЛИКОВЫМ (1921-2009), аллегорически отображает легендарную эпоху освоения нефтяных недр и преображения юго-востока Татарстана, когда-то добывавшего третью часть всего «черного золота» СССР. 

Баллада создана в Альметьевске, нефтяной столице Татарстана, в 1961 году на татарском языке. Вышла отдельной, красочно иллюстрированной книгой в Таткнигоиздате в 1967 году.

Её перевел на русский язык замечательный казанский поэт Марк ЗАРЕЦКИЙ, и в этой версии книга напечатана Таткнигоиздатом в 1974 году. Её оформила Ирина КОЛМОГОРЦЕВА (1930-2015), народный художник Татарстана, лауреат Государственной премии имени Г.Тукая.

По произведению был поставлен и с огромным успехом шел в Казанском кукольном театре в 1960-1970-е гг. спектакль “Бирнәле кыз” («Девушка с приданым»). 

В центре сюжета - молодой богатырь, который олицетворяет нефтяников-первопроходцев, красавица Сылу (нефть), и охраняющий ее дед Даван (девонский пласт нефти). Главный герой, чтобы вызволить из заточения Сылу, хитроумно преодолевает препятствия, уготованные недрами. 

Затем он выполняет условие Давана – гору превращает в город. Как известно, первые капитальные дома Альметьевска были построены из камня местной Чупай-горы. Обуздав реку, герой создает море (намек на Карабашское и Заинское водохранилища). 

Народный писатель Татарстана Гариф АХУНОВ писал:

«…Уникальной можно назвать сказку-поэму Маликова «Танбатыр. Баллада о нефтянике». Он увлекательно отобразил нефтяную тему для маленьких читателей. В борьбе за Сылу герой побеждает шаха камней, хана болот, эмира льдов… При этом поэма познавательна, поскольку главный герой использует приемы, являющиеся прообразами технологии бурения скважин и добычи нефти...»

Особо стоит отметить именитых художников, оформивших эти книги и спектакль. Их картинки, исполненные в плакатном жанре, вполне могли бы стать основой для нынешних муралов на стенах домов нефтяного края.

Автором иллюстраций к татарскому варианту является Виктор БУНЬ (1945–2003 гг.), известный татарстанский, а затем крымский художник-иллюстратор. 

Русскую версию книги оформила Ирина КОЛМОГОРЦЕВА (1930-2015), народный художник Татарстана, лауреат Государственной премии имени Г.Тукая.

Знаменитая Любовь СПЕРАНСКАЯ-ШТЕЙН, автор первой иллюстрированной монографии «Костюм казанских татар», создала эскизы для кукол к спектаклю. Они сами по себе стали произведениями искусства.