Возможность добычи нефти и газа в мире теперь определяется не их территориальным местонахождением, а наличием у компаний прав на технологии для их разработки. Об этом в статье, опубликованной в издании «ТЭКНО-блог» , пишет исполнительный директор ООО “Онлайн патент”, патентный поверенный Алина Акиншина.

Резкое падение цен на нефть со средних $90-120 за баррель в 2014 году до $30 в 2015-2016 годах сопровождалось кратным ростом количества судебных споров об интеллектуальных правах между компаниями нефтегазовой отрасли. Количество таких исков начало расти с 2008 года, что совпало с началом глобального экономического кризиса, и выросло еще вдвое после падения цен на нефть в 2014-м.

Это свидетельствует о том, что конкурентная борьба в нефтегазовой отрасли все чаще разворачивается на технологическом поле и ведется правовыми инструментами. 

Наиболее жестокое противостояние разворачивается между крупнейшими компаниями нефтегазовой индустрии, отмечает в интервью для Bloomberg заместитель председателя департамента защиты интеллектуальной собственности Baker Botts LLP Пол Морисо.

Судя по всему, победа в глобальной конкурентной борьбе определяется уже не столько удачным географическим положением, сколько правами на новые технологии, позволяющие добывать все более труднодоступные ресурсы со все возрастающей эффективностью. Нередко, по мнению Морисо, права на патент, обеспечивающие право на монопольное использование технологии, становятся прямым инструментом борьбы компании-истца за размер занимаемой им на рынке доли.

Патентная активность в нефтегазовой отрасли растет, но отличающийся от средних показателей заявочной активности рост отмечается только по некоторым направлениям.

Как показал анализ патентного рынка США, проведенный Центром Энергетических Решений корпорации Deloitte, первый в новейшей истории резкий скачок количества “нефтегазовых” патентов имел место сразу после мирового финансового кризиса и продлился вплоть до 2012 года. После этого активность в отрасли существенно замедлилась. В 2013-м отмечалось некоторое ее снижение и отставание от общих показателей патентной активности по всем отраслям.

Едва ли стоит говорить о снижении темпов инновационной активности в нефтегазовой отрасли. Как и в любом другом секторе экономики, конкурирующие нефтегазовые компании не стремятся все технологические секреты своего бизнеса раскрывать в патентах. Хороший патент – это сложный документ, цель которого – дать владельцу временную монополию и одновременно не позволить конкурентам воспроизвести технологию, в нем описанную. На достаточно высоких уровнях технологического развития инновации переходят в область инженерных решений, патентование которых требует раскрытия конкретных параметров изделий или технологий. На это заявители редко готовы пойти.

Наибольший интерес для патентования представляют новые технические решения, существенно расширяющие технологический арсенал отрасли, меняющие базовые подходы к выполнению каких-либо операций – или же открывающие новые сегменты рынка. Неудивительно, что самый быстрорастущий в патентных метриках технологический сегмент в отрасли за последние несколько десятков лет – сланцевая нефть и технологии ее добычи.

В отчете, подготовленном Канадским Центром Интеллектуальной Собственности в 2017 году показано, что за последнее десятилетие число патентных заявок в этом сегменте выросло скачкообразно. На уровне патентных семейств (совокупностей патентных заявок, относящихся к одному объекту и поданных в разных странах), рост в 2000-2012 годах составил 188%. Общее количество таких патентных семейств достигло 4 тысяч.

Больше всего патентных заявок было подано компаниями из Китая, США и Японии (более 83% от их общего числа). С 2000 по 2012 год число профильных заявок в Китае выросло на невероятные 2000%.

Лидирующие заявители в технологическом сегменте обычно составляют не самую большую его долю. Крупнейшие портфели контролируются 5% компаний-правообладателей. Наиболее активные заявители - китайская Sinopec Ltd с 371 патентным семейством, японская JX Nippon Oil & Energy Corp с 209 патентными семействами и американская Exxon Mobil Corp со 141 патентным семейством.

При этом 95% всех остальных заявителей владеют менее чем 5 патентными семействами каждый, 73% – и вовсе только одной. Это говорит о существенной монополизации рынка основными игроками.

Наряду со взрывным ростом активности на фоне “сланцевой революции”, среди традиционных направлений технологического развития отрасли достаточно высокая патентная активность наблюдается в области технологий гидроразрыва пласта (ГРП). С начала 2006 года нефтесервисные компании, производители оборудования и нишевые поставщики пропанта подали около 1000 заявок на выдачу патентов, при этом в 2015 году количество заявок удвоилось по отношению к 2006 г.

Общий тренд направления – повышение эффективности добычи. Так, в начале 2017 года Schlumberger получил 119 ГРП-патентов, из которых около 40% связаны с усилиями по повышению эффективности скважин, включая технологии по изоляции, сейсмическому мониторингу, обработке и укреплению скважин.

Похожие тренды властвуют и на российском рынке. По результатам исследования Уфимского государственного нефтяного технического университета (УГНТУ), патентная активность российских заявителей сфокусирована на технологиях добычи трудноизвлекаемой нефти – вязкой, высоковязкой и битуминозной. За 2003-2013 годы число российских патентов в этой области возросло в три раза по сравнению с периодом 1993-2003 годов.

Компании защищают разработки в области индукционного нагрева, электрические и тепловые способы увеличения нефтеотдачи. Направление работ выбрано явно не случайно, ведь трудноизвлекаемые запасы – это порядка 13% от всего объема запасов в стране, такими месторождениями владеют «Роснефть», ЛУКОЙЛ, «Татнефть», «Башнефть» и «Газпром».

Во всем мире сравнимым количеством патентов по направлению может похвастаться разве что США. Американские резиденты владеют 34% от общего количества патентов против 55% у России.

При этом российские компании занимают неплохие места в глобальном зачете по количеству выданных патентов (без учета нефтесервисных компаний). По данным Государственного университета управления, среди нефтегазовых компаний-заявителей за 2004-2014 года на глобальном патентном рынке лидировали Exxon Mobil и Shell. На третьем месте была китайская Petrochina, с отставанием от лидеров почти в полтора раза. На четвертом – «Газпром», а на шестом – «Роснефть». Стоит отметить, что по структуре патентного портфеля PetroСhina и российские компании объективно похожи – достаточно много национальных заявок, и мало международных.

Одним из объяснений качественного улучшения российских показателей может быть тот факт, что в 2011 году Комиссия при Президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России поручила крупным нефтегазовым компаниям с государственным участием разработать корпоративные планы инновационного развития и увеличить расходы на НИОКР. После этого, «Роснефть» увеличила затраты на исследования с 8,6 млрд рублей в 2011 году до 23,2 млрд в 2013-м, а «Газпром» – с 7,7 млрд рублей в 2012 году до 34,8 млрд к 2020 году. Для сравнения – PetroСhina увеличила инвестиции в данной области в 2004-2013 годах в с $355 млн до 2,3 млрд.

Все это говорит только об одном – российские нефтегазовые компании технологически в первую очередь ориентированы на отечественный рынок. Защита российских разработок за рубежом практически отсутствует. Правда, и технологический фокус основной массы российских патентных заявок смещен относительно мировых трендов – сланцевую революцию мы пропустили, и в сегменте ГРП-технологий уверенного роста не показываем.

Казалось бы, и ничего в этом такого нет – запасы сосредоточены на территории страны, экспансия добычи за рубежом возможна, но не всегда целесообразна. Но не получится ли однажды так, что вести добычу даже на территории родной страны, не нарушая патентов третьих лиц, станет невозможно?